Какая проблема в этом тексте? И какие аргументы можно привести? (1) Однажды, находясь в творческой командировке в Италии, япознакомился на одном из многочисленных приемов с итальянцем-миллионером. (2) Первые часы об¬щения с ним никак не изменили традиционный образ буржуазного миллионера, сформировавшийся еще в школьные годы: напыщенный, холодный взгляд, дорогая обувь и черный смокинг, весомые, как пачки долларов, слова, которые произносились с некоторыми паузами. (3) В конце вечера нас совершенно неожиданно пригла¬сили посетить его дом. (4) А дома за кофе он подсел ко мне и спросил по-немецки с грустно-доверительной интонацией: — (5) Вы любите поэзию? — (6) Очень! — (7) Вы правду говорите? — (8) Конечно, — меня удивило, что он придает этому значение. — (9) Я люблю по¬эзию больше прозы.- (10) А знаете, — сказал он застенчиво, — я пишу стихи.- (11) И печатаетесь? — (12) 3 ачем? … (13) Но для друзей я издал небольшой сборник. (14) Всего сто эк¬земпляров, впрочем, и это куда больше, чем нужно. (15) Разве бывает у человека сто друзей? (16) Даже если причислить к друзьям всех бедных родственников. (17) Он вышел из комнаты и вернулся с папкой в руках. (18) Стихи не были сброшюрованы: отпечатанные на отдельных листах изумительной, плотной и нежной, как сафьян, будто дышащей бумаги не типографскими литерами, а рисованными буквами, они были вложены в строго оформленную папку. (19) Меня трудно удивить полиграфическими чудесами, я видел старинные издания Библии, молитвенники ко¬ролей, монографию о Босхе семнадцатого века в переплете из свиной кожи, с золоты¬ми застежками, и все же я был потрясен. (20) Расточительная щедрость издания обуздана безукоризненным вкусом. (21) Он писал маленькие стихотворения — четверостишия и восьмистишия, каж¬дое напечатано на отдельном листе.- (22) Великолепно! — восхитился я от души.- (23) Подарить вам? — (24) Спасибо. (25) Жаль, я не читаю по-итальянски.- (26) Хотите послушать коротенькое стихотворение по-немецки? (27) Оно сло¬жилось, пока мы ужинали. (28) Как разительно меняет человека прикосновенность к проклятому и благословен¬ному делу литературы! (29) Куда девался пресыщенный, равнодушный хозяин жизни? (30) Из-за очков струился мягкий, молящий свет коричневых беспомощных глаз. (31) А что ему до меня — случайного человека, которого он больше не увидит, к тому же глухо¬го к итальянскому звучанию стихов? (32) Но мы принадлежим к одному братству боли, и сейчас я был важнее для него всех друзей и всех бедных родственников. (33) Он прочел коротенькое стихотворение, набросанное на бумажной салфетке: Слова, слова, Всего-то лишь слова… Но — высшая вам честь! Все тлен и суета, Вы — есть.- (34) И это стихи? — (35) Переводить я не умею, стихи получились сами собой.- (36) Да-да, смысл есть… (37) Очень неожиданный для владельца фабрики.- (38) Как она мне надоела! (39) Вот единственное, для чего стоит жить. (40) Он что-то размашисто написал на титульном листе своего сборника и подви¬нул папку ко мне.- (41) Я несчастен, видит Бог… (42) Беспомощный взгляд коричневых глаз за очками приметно потвердел 43) Но без фабрики я был бы еще несчастнее!
