Помогите написать тект того сжатым! – (1) Бабуля, это к тебе, – сказала Танечка, входя в квартиру в сопровождении двух девочек и одного серьезногомальчика. (2) Слепая Анна Федотовна стояла на пороге кухни, не видя, но точно зная, что ребятишки застенчиво жмутся у порога. – (3) Проходите в комнату и рассказывайте, по какому делу пришли, – сказала она. – (4) Ваша внучка Таня рассказала, что у вас на войне убили сына и что он вам писал письма. (5) А мы взяли почин: «Нет неизвестных героев» . (6) И еще она сказала, что вы ослепли от горя. (7) Мальчик выпалил все одним духом и замолчал. (8) Анна Федотовна уточнила: – (9) Сын успел написать всего одно письмо. (10) А второе написал после его смерти его товарищ. (11) Она протянула руку, взяла с привычного места папку и открыла ее. (12) Дети недолго пошушукались, и большая девочка сказала с нескрываемым недоверием: – (13) Это же все ненастоящее! – (14) Правильно, это копии, потому что настоящими письмами я очень дорожу, – пояснила Анна Федотовна, хотя ей не очень-то понравился тон. – (15) Откройте верхний ящик комода. (16) Достаньте деревянную шкатулку и передайте ее мне. (17) Когда ей положили на руки шкатулку, она открыла ее, бережно достала бесценные листочки. (18) Дети долго разглядывали документы, шептались, а потом мальчик нерешительно сказал: – (19) Вы должны передать эти документы нам. (20) Пожалуйста. – (21) Эти письма касаются моего сына, почему же я должна передать их вам? – почти весело удивилась она. – (22) Потому что у нас в школе создают музей ко Дню великой Победы. – (23) Я с удовольствием отдам вашему музею копии этих писем. – (24) А зачем нам ваши копии? – с вызывающей агрессией вдруг вклинилась в разговор старшая девочка, и Анна Федотовна подивилась, каким официально-нечеловеческим может стать голос ребенка. – (25) Музей не возьмет копии. – (26) Не возьмет, и вы не берите. – (27) Анне Федотовне очень не понравился этот тон, вызывающий, полный непонятной для нее претензии. – (28) И пожалуйста, верните мне все документы. (29) Они молча отдали ей письма и похоронку. (30) Анна Федотовна ощупала каждый листок, удостоверилась, что они подлинные, аккуратно сложила в шкатулку и сказала: – (31) Мальчик, поставь шкатулку на место. (32) И задвинь ящик плотно, чтобы я слышала. (33) Но слышала она сейчас плохо, потому что предыдущий разговор сильно обеспокоил ее, удивил и обидел. – (34) Трус несчастный, – вдруг отчетливо, с невероятным презрением сказала большая девочка. – (35) Только пикни у нас. – (36) Все равно нельзя, – горячо и непонятно зашептал мальчик. – (37) Молчи лучше! – оборвала его девочка. – (38) А то мы тебе такое устроим, что наплачешься. (39) Но и этот громкий голос пролетел, видимо, мимо сознания Анны Федотовны. (40) Она ждала скрипа задвигаемого ящика, вся была сосредоточена на этом скрипе и, когда наконец он раздался, вздохнула с облегчением: – (41) Ступайте, дети. (42) Я очень устала. (43) Делегация молча удалилась. (44) Горечь и не очень понятная обида скоро оставили Анну Федотовну… (45) Вечером внучка как обычно читала ей письмо сына, но Анна Федотовна вдруг проговорила: – (46) Он чего-то не хотел, а они грозились, пугали его. (47) Таня! (48) Загляни в шкатулку! – (49) Нету, – тихо сказала Таня. – (50) И похоронка на месте, и фотографии, а писем нет. (51) Анна Федотовна прикрыла слепые глаза, напряженно прислушалась, но душа ее молчала, и голос сына более не звучал в ней. (52) Он угас, умер, погиб вторично, и теперь уже погиб навсегда. (53) Письма, пользуясь ее слепотой, вынули не из шкатулки – их вынули из ее души, и теперь ослепла и оглохла не только она, но и ее душа…
